Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре - Максим Камерер
— Да не ссы. Довезем мы до дому эту Орлеанскую Деву.
Легко сказать.
Весталка упилась до состояния «спроси, какой губернии-не скажет»
В 2 ночи мы все кружили по Сиреневому бульвару в поисках ее норы. Не узнавала девица родной район-сколько мы ее рылом в окно не высовывали.
В полтретьего Антоша затянул песнь о том, «как можно девочку к родителям в таком виде везти?!»
— И куда ее? В канаву?
— Ко мне.
— У тебя ж маменька дома, ты говорил.
— Она спит.
— Семитская мама? Проспит сына с бабой? Это фантастика!
— У меня договор. Приличных девочек можно. Но тихо.
— Приличные к тебе не поедут.
— А мама ночью не разберет какая приличная-какая нет.
— Ты это тело, надеюсь, не собираешься охально изобидеть, воспользовавшись беспомощностью оного?
— Да ты что! Ни в жизнь! Я в отличии от тебя, человек воспитанный!
Аааа. Ну раз воспитанный то знать тебе о Светиных тараканах не надо…
Отвез, высадил, поехал спать.
Наутро вижу Антона. Видок- краше в гроб кладут. Морда, руки и ноги трясутся с разными периодами колебаний.
— ?
— Сука- ТЫ КОГО КО МНЕ ПРИВЕЛ? -визжит.
— Ты ж сам!
— ТЫ ПОЧЕМУ МЕНЯ НЕ ПРЕДУПРЕДИЛ, СВОЛОЧЬ?!
— Что?
— ЧТО? Блядь…
Из Тоши как воздух выпустили. Сник. И так орал на последнем издыхании, видимо.
Дальше он монотонно, бесцветным голосом поведал события этой ночи.
Поначалу мадам возжелала в ванну. Там она уронила мамину настенную коллекцию тазов. Проснулся весь район, наверное. Мама подумала за погром и выскочила из своей комнаты со шваброй наперевес.
Еле убедил маму, что там, в ванной, под тазами лязгает железными звуками и придушенно матерится приличная девушка, а не посадский погромщик.
Кое-как выкопал Свету из-под тазов и поволок в спальню. Там ему приспичило. Шу-шу-шу, хиханьки-хаханьки, Света жеманно-фальшиво противится его страсти, вялая возня, шепот, поцелуйные звуки и…
…И Света выгибается дугой на койке, оставляя себе только две точки опоры: затылок и пятки. Вслед за этим она раздувается жабой и выдает в только-только заснувший после схода лавины тазов район вопль простреленной навылет гиены.
— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!
Антуан как ошпаренный отпрыгивает метра на три усилием одних ягодиц.
Через три секунды Света выгибается вновь и говорит уже погромче:
— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!
Тут влетает мама. Картина-голый трясущийся сын, баба в позе столбнячного йога заставляют ее пожалеть, что это все же не погром.
Еще две секунды и Света выходит на мощность туманного гудка у танкера:
— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!
Дальше было весело. Милиция, Скорая, весь подъезд в гостях, воющие собаки, орущаая каждые 5 секунд Света на носилках, мат санитаров, ночной госпиталь, и- о чудо! Она очнулась.
Даже извинилась. Мол, была надежда, что обойдется, самой хотелось, но-увы и ах. Ничего, потом надо повторить. Обязательно. Всенепренно. Как только-так сразу.
Конец сей повести я слышу вполуха- вою под столом.
— Тебе еще весело, скотина?!
— АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!! МНЕ НЕ ВЕСЕЛО!!!! МНЕ ПИЗДЕЕЕЕЕЕЦ!!!!!АААААААААААААААААААААААААА!!!!
Рыдаю, уткнувшись в ладони. Представляю благообразную Тошину маму со шваброй… уй! Всхлипывая, декламирую нараспев:
— Сближенье ваше сумраком объято.
Сквозь толщу туч не кажет солнце глаз.
Пойдем, обсудим сообща утраты
И обвиним иль оправдаем вас.
Но повесть о Ромео и Джульетте
Останется печальнейшей на свете…
— Вот ты падла!
— Йааа?
— Тыы. Не пизди, гадина, мне Светина подруга сказала-что предупреждала тебя о…
— Так ты ж клялся-божился, что ни грамма в рот, ни сантиметра в Свету…
Далее занудный Тоша два часа ебал мне башку на тему «Если друг оказался вдруг.»
Мол, он то думал я ему друг, а я свинячий хвостик… итд итп. А он бы ради меня… бла-бла-бла…
Еле отвязался.
А потом задумался. Может- и вправду?! Может я потерял ДРУГА? Настоящего?! На всю жизнь?
Надо проверить.
Случая ждать долго не пришлось. В 90е несытые годы народ тарился харчами, где мог. Знакомые крадуны где-то спиздили КАМАЗ свиней. И устроили ночной рынок. Так как свиней превращали в свинину прям при продаже, зрелище было еще то. Свет фар, торг, визг забиваемых хряков… Рядом братва, дико матерясь, ловит сбежавший шашлык. Один идиот разряжает в него ТТ. Все в ахуе. Ловят свинью и начинают ее месить ногами вместе со стрелком. Тарантино нервно рыдает в сторонке. На выходе я получаю окровавленный мешок с крупно порубленной свиньей.
В багажнике эта вкуснятина выглядит довольно зловеще. Проезжаю мимо Антонова дома. Идея!
Торможу, выволакиваю еду и тащу в подъезд. Терять мне нечего- и так изгваздался в крови от ушей до пяток. Оставляя красные пятна на полу- волоку ношу к двери друга. Звонок. Заспанный голос -кто там? Еще бы. Ночь на дворе.
— Тоха-сиплю в открывшуюся дверь! Выручай! Мусора на хвосте! Надо схоронить жмура!
— Ттты что?
— Вот!
Сую Аноше мешок под нос.
— Или помоги закопать! У тебя лопата есть?!
— ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!
Грохот захлопывающеся двери. Тоже мне друг, называется. Только выволок свинину на улицу, только погрузил- оппаньки- менты! Да серьезные такие. Еле обошлось без пальбы. Кое-как объяснился. Мол, родня из села подогрела свининкой, а что за кипиш?
Какой труп? Сигнал? И кто сигналил? Аааа, догадываюсь кто. Вот ябеда-корябеда. Да я ему излишки мяса продать хотел-а мы с этой жадиной-говядиной в цене на свинину не сошлись. Вот он и пошутил, видимо. Он, Антоша, такой шутник-это что-то!
В результате одна свиная нога пошла на амортизационные отчисления в счет понесенного мусорами морального ущерба, а Антона сволокли в клетку за ложный вызов. И на-ка-за-ли. А поделом. «Доносчику-первый кнут!»
Вот и верь после этого людям.
А то как на словах, так «Брат, брат» А на деле…
Всё-таки «друг» — это очень суровое слово, за которым читается долг, бой, допрос, взаимовыручка на этапе. Другое дело — слово «телятина».
Эволюция правосознания
Намедни эвакуатор уволок женину бибику. Отрадно. Приятно обоснованно назвать свою избранницу лошарой. В нашей семье, где весь личный состав (я, жена, дочь и кот) считает остальных дураками, это особенно ценно. За такое удовольствие и 5000р не жалко отдать. По дороге глумился над обиженно сопящей супругой. Обещал купить овечьи икейные шкуры ей в салон. Что бы сразу видно было-кто едет. И поменять сигнал на «Бээээ!» Все это с шуточками-прибауточками и идиотским хохотом, которому я научился в детстве, посмотрев передачу «В мире животных» о гиенах.
В общем, вполне себе отбил пятерку. Уходил из КПЗ для тачек в приподнятом настроении.
Но.
Так было, увы, далеко не всегда. Мои отношения с эвакуаторами развивались постепенно. И путь к правосознанию был извилист и тернист.
90е.
Первого эвакуаторщика, что покусился на мою «Лянчу-Дельта» мы с Бегемотом попросту отпиздили. Приняли за угонщика. Он, конечно, что-то орал, сердяга, тряс бумагами, но кто его слушал? Замешиваемый ногами клиент всегда орет. В смысле что надо немедленно прекратить, раскаяться, лечь заместо него в стылую лужу и принять побои со смирением. Какая, право, чушь!
Склонный к экзальтации Бегемот навзрыд, со слезой кричал- " У меня! Сироты!!! Последнее отнимать?!»
С учетом что сирота эта была под два метра, весила полтора центнера, имела окладистую бороду и шею в три наката-хотелось плакать от сочувствия. Да и родители у сиротки, надо признаться, живы-здоровы.
Поколотили ему стекла на грузовике его же монтировкой, безуспешно попытались пробить шины и отбыли с сознанием собственного благородства. Экие мы! Другие б сдали парнишечку в мусарню и получил бы красавец года три, не меньше. Не то что мы!
Дали пиздов и разошлись краями. По-пацански.
Народ, коему я поведал о том, как я смасть сделал, полег под стол. Оказывается все было законно. Оппаньки. А в принципе, какая разница? Ну, может, стекла бы не били. А пизды б все равно получил.
Второй раз пепелац уволокли от Трех Вокзалов. Я встречал там группу чеченов из нашей крыши и мы сильно удивились, не обнаружив тачку на стоянке. Горцы не бросили еврея в беде и поехали со мной
